Судить буду я - Страница 67

— У вас позже изменилось мнение о нем? — бесстрастно спросил Шубарин, хотя ответ его очень волновал.

— То, что он человек хваткий, неглупый — это точно, но не более. Позже, работая с ним, я не однажды поражался широте его взглядов в нашумевших статьях и узости мировоззрения в конкретных делах. Я ведь ожидал, что с его приходом и с перестройкой мы основательно переворошим законодательство и даже Конституцию Узбекистана — какие же толковые были у него статьи о правовом нигилизме властей!

Позже я понял, что за него, так же как и за меня в свое время, какой-то умный человек написал докторскую диссертацию. Я даже однажды попытался узнать по своим каналам — кто? Но мне ответили, что скорее всего это человек не из республики, но хорошо знающий наши проблемы.

А скажи, Артур, зачем тебе понадобилось узнать, как и каким образом Сухроб оказался в Белом Доме? — спросил вдруг Тулкун Назирович. Старая лиса, дремавшая в нем, проснулась.

Артур Александрович знал, с кем имеет дело, и не обольщался временной эйфорией собеседника, догадывался, что тот обязательно задумается, почему вдруг он заинтересовался Сенатором. Он даже обрадовался этому вопросу: лучше уж тут, в приятные минуты, получить ответ из первых рук, чем строить догадки наедине или наводить справки через третьих лиц.

— Я не знаю, вы в курсе или нет, но он недавно вернулся из тюрьмы. Сейчас он не у дел, хотя мечтает занять прежнее положение, а пока хотел бы поработать в моем банке на достойной должности. Вот почему я хотел знать, каким образом, какой ценой он овладел креслом в Белом Доме. Да, я помог ему и Миршабу заполучить ключевые посты в Верховном суде. Но, беря вас за горло, он не мог не знать, что мы с вами давние приятели, мне не нравится, когда за моей спиной шантажируют моих друзей, — закончил на патетической нотке Шубарин.

— Не огорчайся, Артур, дело давнее, я забыл эту историю. Вся жизнь состоит из компромиссов. Он бы, наверное, далеко пошел, если бы не прокурор Камалов. Думаю, что по большому счету ему уже не подняться, опять же из-за Камалова. Пока он прокурор республики, Сухроба считать свободным человеком нельзя, хотя он и на свободе. Я знаю Камалова, компромиссы его не устраивают, и я вот что думаю: не спеши официально приближать его к себе. Другое дело помощь, деньги, личные контакты. А там видно будет, нынче события быстро разворачиваются: или арба развалится, или ишак умрет… — И гость поднялся, видимо, временем он не располагал: рейс на Стамбул был раз в неделю, в среду, завтра.

Как только гость ушел, Шубарин глянул на платиновые стрелки "роллекса". До обеда было еще далеко. "Ну и денек, а точнее деньки", — подумал Шубарин, такого старта в Ташкенте он не предполагал. Шел всего пятый день по возвращении его из Мюнхена. "Да, старый политикан отработал тысячу долларов сполна", — рассуждал Артур Александрович. С Сенатором все становилось на место: знаменитая диссертация и нашумевшие статьи в прессе — украденные труды его бывшего юрисконсульта, это и Тулкун Назирович подтвердил, и догадка его, что Сенатор снял копии с документов из кейса убитого Азларханова — верная, только пользуясь сведениями из секретного источника, он сумел взять за горло такого скользкого человека, как Тулкун Назирович, и заполучить пост в Белом Доме. Все сомнения, версии, варианты, предположения в отношении Сенатора отпали сами собой.

Но визит человека из Белого Дома был ценен и тем, что тот свое отношение к Сенатору определил четко: его нельзя считать серьезной фигурой в сегодняшней борьбе за власть до тех пор, пока Камалов занимает пост прокурора республики. А ведь Артур Александрович считал, что за время работы в Белом Доме Сенатор крепко сблизился с Тулкуном Назировичем и сейчас, выйдя на свободу, может рассчитывать на его поддержку в борьбе за возврат утерянных позиций. Сенатор без такой поддержки многое терял. Косвенно гость прояснил и положение Камалова. С прокурором, видимо, считались всерьез, чувствовали силу. Конечно, Артура Александровича так и подмывало расспросить всезнающего человека как можно больше о генеральном прокуроре, час назад сидевшем в том же кресле, но боялся вспугнуть, насторожить Тулкуна Назировича, тот мог и сказать напрямик: "Слишком многое ты хочешь знать за тысячу долларов". Однако радовало, что неожиданная командировка в Стамбул вновь сблизила его с таким всесильным во все времена политиком, как Тулкун Назирович.

"Обязательно надо захватить его с собой в Европу, и в самое ближайшее время, там в долгой дороге и уюте первоклассных отелей, возможно, удастся прояснить положение Камалова и, может, даже узнать про тех, кто положил глаз на мой банк", — решил Шубарин, возвращаясь за письменный стол, на котором разом зазвонили все телефоны.

После неожиданного звонка Газанфара Сенатор на время потерял интерес и к чемодану, и к долларам. Шубарину помог Камалов… Что бы это могло значить? задумался он надолго в глубоком кожаном кресле. Вырвал из рук мафии, продолжал рассуждать он, значит, не обошлось тут и без Джураева, не стал же он сам его отбивать, дело это рискованное, восстанавливал он ход неизвестных ему событий.

Джураев хорошо знает Шубарина, и у них был общий друг — покойный прокурор Амирхан Азларханов, чьи труды дали мне возможность стать самым известным юристом в крае, а ныне начальник уголовного розыска тесно сотрудничает с Камаловым, и тандем этот представляет для меня грозную силу, констатировал Сенатор, — а значит, Японец вошел в контакт с тем и другим. Оставалось узнать: давно ли они нашли точки соприкосновения и почему прокурор и полковник помогли банкиру? Что за этим кроется? Состоялся ли этот неожиданный альянс до поездки Шубарина в Германию или это вышло случайно, выкрали все-таки гражданина США. Как юрист, он не должен был сбрасывать со счетов столь важный факт, тут вполне мог возникнуть вопрос о чести нового суверенного государства, отсюда и помощь. Все это предстояло выяснить и не спеша, осторожно: ныне и Шубарин с его финансовой мощью, и прокурор республики, и начальник уголовного розыска, чью кандидатуру, говорят, прочили в министры внутренних дел и даже шефом Министерства национальной безопасности, представляли силу. Но как, каким образом вызнать об этом? — мучился хозяин дома, скрипя добротной кожей старого австрийского кресла. Вдруг нашелся и ход. Надо найти тех, кто дерзнул выкрасть гостя всесильного Японца, — это мог быть или сумасшедший, или человек, считающий себя ровней Шубарину и даже сильнее его. Да, да, сильнее его, вряд ли ровня рискнет тягаться с Артуром: в Ташкенте преступный мир хорошо знал, какой силой обладает Японец. Коста с Кареном после гибели Ашота и жестокой расправы с бандой Лютого упрочили свое положение в столице. И если Артур Александрович втайне от него и Миршаба вошел в контакт с Ферганцем, следовало сблизиться с теми, кто решил в самом начале помешать банковской деятельности Японца. Но это только в том случае, если американца не выкрали какие-нибудь сумасшедшие, новые волчата; ошалевшие от вида розового чека почти в полмиллиона долларов, выписанного небрежно Гвидо Лежава. Могло быть и такое: ныне и в Ташкенте полный беспредел. После убийства Нарика Каграняна и Вали вместе с телохранителями у ресторана "Ереван" в столице нет единого хозяина уголовного мира, хаос, как и во всем, что ни день, зарождается новая банда, причем из вполне добропорядочных, казалось бы, граждан, еще вчера ни в чем незамешанных и не замеченных в уголовной среде. Или заезжает в благополучный город на гастроли залетная компания крутых рэкетиров, в таком случае и вовсе ищи ветра в поле. Поистине смутное время. Беспредел. Поэтому следовало не спешить, осторожничать, Шубарин не тот человек, на котором можно без раздумий ставить крест, правильно говорят русские: не руби сук, на котором сидишь. Но если выяснится, что Артур действительно спелся за его спиной с Ферганцем и против него действуют серьезные люди, вот тогда и переметнуться от него не грех… А пока… нужно встретиться с Миршабом, рассуждал уже более спокойно Сенатор, рассказать обо всем, если надо будет, и через Газанфара, и через уголовные связи следовало выйти на тех, кто решил тягаться с Шубариным и выкрал его американского гостя.